Какие аппараты стояли на столе царей, генсеков и президентов
Для государственных лидеров нашей страны и чиновников высшего уровня специальная связь всегда была весьма важным, а со временем и престижным атрибутом власти. Возможность беспрепятственно и тайно общаться с коллегами в Кремле ценили всегда. И с развитием телефонной отрасли в целом менялись и стандарты обеспечения связью избранных. Сегодня мы рассказываем нашим читателям о некогда секретных (в том числе действующих и сегодня) системах правительственной связи.
Кто слушал разговоры императора?
Точная дата появления телефонов у российских государственных лидеров известна. В 1881 году первые аппараты были установлены в Гатчинском дворце, а на следующий год началась телефонизация Зимнего. Аппараты хотя и были с иностранными брендами «Эриксон», «Сименс и Гальске», но производились в Петербурге на заводах упомянутых фирм. В дальнейшем использовались аппараты и других производителей.
Уже в конце XIX века стали выпускаться и списки абонентов дворцовой телефонной сети, содержавшие порядка сотни номеров. Забегая вперед, отмечу, что первый ленинский коммутатор, установленный в 1918 году в Кремле, также был 100-номерным. И в царские, и в ранние советские времена существовали «престижные» телефоны. Например, у государя императора был телефонный номер 1, а у Феликса Дзержинского – 007. И это за несколько десятилетий до появления Джеймса Бонда…
В дореволюционные времена телефонные разговоры высших государственных чиновников и тех, кто пользовался телефонными будками на территории, скажем, Царского Села, официально прослушивались специально выделенными сотрудниками Дворцовой полиции. А вот при советской власти первую «прослушку» зафиксировал секретарь Сталина Борис Бажанов, который в своих мемуарах описал, как осенью 1923 года застал будущего генералиссимуса за прослушиванием телефонного разговора абонентов кремлевской телефонной станции.
При государе императоре все телефонные соединения делались вручную: абонент снимал трубку и говорил телефонистке номер или фамилию нужного ему человека. «Барышня» включала штекер в нужное гнездо, и следовал вызов. А вот при советской власти довольно быстро, правда, в одном отдельно взятом месте – Кремле – по инициативе Ленина была установлена автоматическая телефонная станция. В связи с тем что номера на новых аппаратах набирались с помощью диска, кремлевские телефоны получили название «вертушка». Кстати, дисковые телефонные аппараты спецсвязи заменили кнопочными только в начале нынешнего десятилетия…
В первые же дни нахождения у власти большевики активно использовали телефонную связь. В Смольном был развернут узел связи, включавший внутреннюю сеть и выходы на центральную станцию, а также трехваттовую радиостанцию в Таврическом саду. А после переезда в Москву правительство большевиков разместилось в гостинице «Националь».
Товарищ Сталин у аппарата
В довоенные времена Генеральный секретарь ЦК ВКП(б) считал себя человеком почти демократичным. Ему можно было дозвониться, минуя всякие «вертушки», по обыкновенному городскому телефону. В фонде Сталина в Российском государственном архиве социально-политической истории хранится записка члена коллегии Наркомтруда СССР и директора Московского инженерно-экономического института Дмитрия Малютина, в которой он напоминает Сталину о том, что «дозвонился до него из автомата» весной 1932 года, и вождь разрешил ему «позванивать» по вопросу о приеме. Неизвестно, состоялся ли «прием», но в 1938 году Малютина расстреляли…
Игры с общедоступным городским номером у генсека закончились еще в конце тридцатых. Иногда люди просто попадали «не туда» и немели, услышав в трубке «Сталин», иногда звонили те, кому по штату это было не положено.
Кстати, обычные городские телефоны сейчас есть практически у всех высших руководителей страны. И не только те, которые значатся в справочниках, издаваемых для служебного пользования, и либо вообще молчат, либо выходят на секретаря. Для связи с наиболее доверенными людьми «из народа» первые лица государства используют самые обычные номера, которые известны только узкому кругу людей. В подтверждение этого расскажу историю из тех времен, когда мне приходилось работать советником у Егора Семеновича Строева, тогда Председателя Совета Федерации. У него было два «секретных» номера: один в московском рабочем кабинете, другой в Орле. Дав мне эти номера, он сразу предупредил, что звонить нужно только в случаях экстренной необходимости и что распространению они не подлежат. Через некоторое время, однако, по московскому телефону председателю верхней палаты парламента стали звонить малознакомые люди, и он попросил руководителя аппарата сменить ему номер. Уже на следующий день раздался первый звонок. Егор Семенович взял трубку: «Слушаю». А в ответ услышал голос со специфическим южным акцентом: «Слушай, брат, Наташу позови, а?» Третий человек в стране (по властной иерархии) сказал, что гражданин ошибся номером, и дал отбой. Минут через десять другой, столь же специфический голос потребовал ту же Наташу. Потом подобные звонки раздавались по нескольку раз в день. И Строев дал задание разобраться. Выяснилось, что чиновники из управления делами Совфеда поставили ему телефон, что называется, «второй свежести». А до этого он стоял у девушки с низкой планкой социальной ответственности, которую, собственно, и разыскивали звонившие. Номер, конечно, сменили. Виновных наказали, но никого не расстреливали и даже не увольняли.
Но вернемся к телефонам генералиссимуса Сталина. Во время посещения Ближней дачи вождя в Волынском я внимательно осмотрел телефоны. Это не те самые аппараты, которыми пользовался Сталин, но абсолютно совпадающие с ними по марке и модели устройства. Два аппарата фирмы «Сименс», с диском – «вертушка», без диска – внутренний, а третий – аппарат высокочастотной связи (ВЧ) – отечественный. В конце сороковых годов, как утверждают авторы исторического путеводителя «Ближняя дача Сталина», к ним добавился еще один аппарат – красного цвета, для связи с членами политбюро.
Для других граждан, желавших услышать голос товарища Сталина, был предусмотрен фильтр. В Кремле контроль осуществляли секретари, на даче – дежурный офицер. Порядок был такой: сначала выясняли, кто говорит, затем по внутреннему телефону докладывали генсеку. Если тот соглашался взять трубку, дежурный говорил звонящему: «Ждите», а вождю сообщал, что такой-то товарищ у такого-то телефона. Тогда генсек переключал нужный рычажок и говорил в трубку: «Сталин». Ну а если нужно было с кем-то соединиться, то давался соответствующий приказ дежурному или секретарю. Как бывший чиновник, «приближенный к власти», отмечу, что такой порядок остался у высоких руководителей до сих пор, хотя и с некоторыми изменениями.
Связь для политбюро обеспечивали немцы
Большинство советских граждан узнали о существовании высокочастотной связи (ВЧ) и ее важности для спецслужб в 1974 году из напечатанного в журнале «Новый мир» романа Владимира Богомолова «В августе сорок четвертого». Западным читателям повезло больше. В книге Яна Флеминга «Из России с любовью» (1957) описывается, как глава «Смерша» генерал Грубозабойщиков пользуется супертелефоном: «Он сел и снял телефонную трубку, на которой были белые буквы ВЧ. Эта аббревиатура обозначала слово «высокочастотный». Только около пятидесяти высших чиновников были подключены к системе ВЧ, и все они были либо министрами, либо руководителями избранных ведомств. Система обслуживалась маленькой станцией в Кремле, которой управляли профессиональные офицеры госбезопасности. Даже они не могли прослушивать переговоры по ВЧ, но каждое слово, сказанное в разговорах по этой линии, записывалось».
Представление о «системе ВЧ» у бывшего британского разведчика, в свое время работавшего и в Москве, было весьма приблизительным, поскольку тогда спецсвязь вообще была одной из самых охраняемых тайн государства. На самом деле к середине 1951 года в СССР и за границей было развернуто 223 ВЧ-станции, которые обслуживали 2904 абонента. И конечно же, никаких белых букв ВЧ на трубке не было.
Хотя днем рождения высокочастотной правительственной междугородной связи ВЧ принято считать 1 июня 1931 года, ее опробовали еще за год до этого. 4-е отделение оперативного отдела ОГПУ установило тогда линию связи с Харьковом. В 1931-м к системе подключили Ленинград, в 1932-м – Смоленск и Минск, в 1933-м – Горький, Ростов-на-Дону и Киев.
Но эта связь хотя и была обособленной (до этого все правительственные переговоры осуществлялись через сети общего доступа), не была засекреченной. И к тому же использовалась исключительно импортная техника. В 1939 году все недостатки правительственной связи свалили на помощника начальника отделения правительственной связи Игоря Винецкого, объявленного «шпионом», и его коллег. 5 мая 1939 года начальник Главного управления государственной безопасности Всеволод Меркулов писал своему шефу Лаврентию Берии: «Телефонная станция Политбюро привезена из Германии и смонтирована под руководством в дальнейшем разоблаченного шпиона Винецкого. Кремлевская АТС также привезена из Германии, технически изношена. Телефонная связь ВЧ также вначале монтировалась на импортной аппаратуре под руководством того же Винецкого».
А что было делать? В СССР не было соответствующей аппаратуры. Наши разведчики, а также торговые представители, посольские работники и «радиолюбители» стали искать возможности купить образцы шифраторов, но без особого успеха. Продавать большевикам секретную аппаратуру не хотели ни шведы, ни бельгийцы, ни американцы…
В 1936 году на ленинградском заводе «Красная Заря» было разработано первое отечественное устройство засекречивания переговоров – инвертор ЕС
(К.П. Егоров и Г.В. Старицын), а через год новый шифратор – С-1. Недостатком нашей аппаратуры было то, что она ухудшала качество звука при переговорах. Но в 1938 году началось серийное производство различных образцов техники для засекречивания телефонных переговоров. К началу Великой Отечественной войны система ВЧ-связи, как для руководства страны, так и для военных, уже исправно работала.
Военные времена для спецсвязи, как и раньше, были связаны не только с собственными разработками, но и с серьезными заимствованиями зарубежных технологий. Генерал-лейтенант КГБ Юрий Толмачев, возглавлявший Управление правительственной связи в течение 13 лет, вспоминал о своих командировках на фронт во время войны: «Я не раз командировался на фронт на Курской дуге, на Брянском и Карельском направлениях, где анализировал трофейную технику. Надо сказать, что по качеству и техническим данным она в значительной степени превосходила отечественную». Трофейная техника, вывезенные из Германии и других стран технологии и целые комплексы связи в дальнейшем серьезно помогли советским спецслужбам в организации правительственной связи нового поколения.
Как дозвониться президенту
Владимир Шевченко, бывший глава протокола президентов Горбачева, Ельцина и советник президентов Путина и Медведева, в своих мемуарах рассказывал о современной системе правительственной связи: «Как бы ни развивались международные отношения, пока существуют границы, пока у каждой страны есть собственные государственные интересы и тайны, их надо защищать. Для этого была создана так называемая правительственная связь, АТС-1, АТС-2, президентская связь, закрытая связь на автомобиле, правительственная междугородная связь и спецкоммутатор».
Мне в силу моей прежней работы приходилось пользоваться всеми этими видами связи, за исключением президентской, поэтому расскажу по порядку о каждом виде спецсвязи в отдельности.
На фото: Дмитрий Медведев (фото РИА «Новости»)
Итак, АТС-1, мечта каждого партийного и советского чиновника. Система была введена в эксплуатацию в 1978 году и насчитывала 1000 номеров. В «золотую тысячу» попасть было крайне престижно, тем более что это давало возможность напрямую связаться с высшими должностными лицами, минуя секретарей и дежурных. До 1991 года было принято брать трубку при звонке на АТС-1 лично. Если абонент отсутствовал, то секретарь или дежурный отвечал: «Аппарат такого-то» и выслушивал просьбу звонившего. Кстати, если тот не представлялся и вешал трубку, то вычислить, откуда был звонок, было несложно. В телефонном справочнике абонентов АТС-1 и АТС-2 давалась краткая инструкция. Не помню сейчас ее дословно, но порядок действий был таков: свою трубку не класть, а с другой АТС или с городского номера позвонить по указанным в справочнике номерам и сообщить, что нужно проверить, откуда вам звонили. Называешь свой номер, и офицер спецсвязи сообщает, за кем закреплен аппарат, с которого был звонок.
Уже в 1982 году емкость АТС-1 увеличилась вдвое. Причем оборудование на станции было зарубежного производства. Лишь сами аппараты (см. фото) были отечественными. Их дизайн не менялся с конца семидесятых лет тридцать, только гербы СССР на диске постепенно заменили двуглавыми орлами. Любопытная деталь: на телефонах спецсвязи были наклеены их номера. Наклейка была сделана методом выдавливания на специальном импортном оборудовании. На «первой» были красные наклейки АТС-1 и номера, на «двойке» – синие. Иногда в специальном окошке была напечатанная на листке картона фамилия абонента. Сами аппараты были более защищенными от утечки радиоизлучений. Детали были экранированными, внутри корпуса имелось графитовое напыление и пр. Между телефоном и розеткой был специальный «секретный блок» (см. фото).
После августа 1991 года сильно занятые высшие чиновники новой власти стали выводить свои АТС-ки в приемные, и дозвониться до них даже равным по рангу становилось все сложнее. Конец этому положил Виктор Черномырдин, во второй половине девяностых обязавший высоких руководителей все-таки брать трубку АТС-1. Но иметь «вертушку» АТС-1 престижно до сих пор.
«Двойка» или АТС-2 – это реорганизованная в 1978 году сеть городской правительственной связи. Тогда было выделено 5000 абонентских номеров, в 1980 году их стало 6000, а затем 7000 в Москве и до
10 000 по стране. Очень часто абоненты высокого ранга имели несколько номеров правительственной связи: в служебном кабинете, приемной, городской квартире и на даче. В секретных телефонных справочниках они указывались все.
Аппараты АТС-2 были не только у партийно-государственных чиновников, но и у главных редакторов крупных газет и журналов (кстати, у некоторых из них они есть и сейчас). В конце семидесятых годов была забавная история с главным редактором одного из толстых литературных журналов. В день выхода издания, ближе к вечеру, ему по АТС-2 звонила не представлявшаяся дама и строгим голосом, не терпящим возражений, объясняла ему, что в новом номере хорошо, а что плохо. Выслушивала его оправдания и обещания «исправиться», вежливо прощалась и вешала трубку. Через несколько месяцев терпение редактора лопнуло и он решил воспользоваться сервисом «узнай имя абонента», о котором я рассказывал выше. Выяснилось, что телефон установлен в кабинете замминистра одного из не самых значительных министерств! А пользовалась им в отсутствие хозяина уборщица, бывшая страстной любительницей литературы и высказывавшая свои читательские пожелания напрямую главному редактору…
«Закрытая связь на автомобиле» появилась в 1947 году, хотя первые опыты были проделаны за десять лет до этого. Поначалу ее использовали только оперативные подразделения Главного управления охраны МГБ СССР. Это была дуплексная радиосвязь «Интеграл-Градиент». С годами она совершенствовалась. В 1954 году была введена в эксплуатацию защищенная система подвижной радиосвязи «Ай-Петри–Памир», действовавшая на расстоянии в 50–60 километров. Высшие должностные лица стали пользоваться сначала незасекреченной системой УКВ-связи «Роса» (1967), а через два года для них был создан ее вариант с аппаратурой засекречивания «временной стойкости» для членов политбюро, секретарей ЦК КПСС и силовых министров. На фотографии главы советского правительства Алексея Косыгина, сделанной на прогулке в Кисловодске в середине семидесятых, можно увидеть сотрудника охраны с небольшой сумкой. В ней собственно и находился аппарат мобильной связи тех лет. Сотрудник 9-го управления КГБ Алексей Сальников, пятнадцать лет работавший с Косыгиным, рассказывал мне, как однажды отдыхавший в санатории Председатель Правительства СССР разговорился с отдыхающими и одна дама поинтересовалась «сумочкой». Он спросил ее: «Хотите с мужем поговорить? Называйте номер». Дама назвала московский телефон, и через пару минут муж был на проводе. Правда, ее рассказу о том, что ей дал позвонить со своего телефона член политбюро, он не поверил.
У высших должностных лиц России уже в 1990-х были системы полностью защищенной мобильной связи в автомобилях. Помню, как, находясь в своей загородной резиденции, Председатель Совета Федерации Егор Строев решил позвонить Владиславу Суркову. Вышел из здания, сел в свою скромную «Волгу» (в те времена на Орловщине он передвигался на таком автомобиле) и поговорил. Потом я задал ему вопрос: «А эту связь не прослушивают?» Он улыбнулся и ответил: «Нет. А если и слушают, то те, кому положено слушать». Для меня ответ был исчерпывающим.
Правительственная междугородняя связь (ПМ) – это система автоматической связи с руководителями разных рангов в регионах. Если вам нужно напрямую связаться с начальником УВД, УФСБ, губернатором, главным федеральным инспектором, председателем областной думы, то, имея аппарат ПМ, вы можете спокойно найти нужную должность в справочнике (фамилии там часто менялись) и набрать трехзначный номер. Прямая связь обеспечена!
Следующая система закрытой связи – это спецкоммутатор (он именуется еще «СК Россия»). Система поисков абонентов там иная: вы снимаете трубку, называете телефонистке фамилию, имя и отчество абонента и она соединяет вас с ним. Можно с помощью СК выйти и на городской номер. Достаточно сказать: «Москва, городской номер такой-то».
Насчет президентской связи распространяться не буду, поскольку информация пока является закрытой. Но дозвониться по ней до главы государства можно. Если, конечно, вы премьер-министр, глава одной из палат парламента или, к примеру, министр обороны…
О развитии современной системы правительственной связи говорят цифры. Специалисты считают, что количество ее абонентов сейчас составляет от 20 до 30 тысяч и функционирует она в нескольких сотнях городов и на спецобъектах. И никаких там сбоев и аварий…
На фото: Владимир Путин («Коммерсант»)
На фото: Автор Алексей Богомолов у сталинских телефонов на ближней даче
.jpg)
